Цитата:
Сообщение от mkhaibaev
avvakum что делают в одном ряду Динкелакер и Аллен Эдмондс? может они когда-то и планировались в одном ценовом сегменте, но, взглянув, даже на картинке разница в уровне заметна. Про Альден и Латтанци также, Латтанци на Зинтале делает, действительно, вручную, еще бы - ценник космический. Но Альден ставить к Латтанци... Тут пришло в голову, что Альден в магазине на Вознесенском стоил-(ит), около 65000 рублей в кордоване. Может, это какой-то Альден эксклюзивный и ручной работы? Ответ на вопрос "почему?", конечно, гугл не выдаст.
Чтобы утверждать, производится обувь вручную или нет, предлагаю посмотреть на тот же годовой выпуск пар. Если и есть фабрики с большим выпуском пар, сделанных вручную, то это не Гудьер Handwelted, либо только лишь Handwelted, то есть сидят одни прошивальщики, но затяжка и прочее делается все равно на станке. В этом только мои логические рассуждения, так как вижу, сколько времени и как делается пара рантовой обуви вручную.
Читал интервью Andy Murphy из Фостер энд Сон для Дмитрия из Пенни Ярд, так вот, он и говорил, что шьется вручную только Bespoke, так как посадить толковых сапожников в большом количестве нереально. Их просто нет, или они не соответствуют уровню компании.
|
В моем сообщении были расставлены производители с точки зрения их ЗНАЧИМОСТИ, а не чего-то другого. Динкелакер при жизни основателя еще 15 лет назад был совершенно другим. После смерти метра, владельцем стала частная немецкая компания. Обзор приведен мной на состояние дел 2014 года. Любая информация устаревает и носит временный характер на момент высказывания. Динкелакер с его 30000 пар в год или более, это фабричная работа! Но это не отменяет того, что на производстве работают и ручечники.
Значимость бренда не определяется количеством операций по сборке обуви. Позиционирование Динкелакера и Аллен Эдмонса – правильная, и с точки зрения понимания веса обоих марок в мировом сегменте в том числе. А то, что американец выпускает большее количество пар, и не все делает сам, это не умаляет его достоинства. Речь идет об имени бренда, как едином целом.
Про Зинтала – начинам все сначала. Латтанци выехал в свет на Зинтала– коммерческое имя, начав с него. Но это было более 20 лет назад. Рынок диктует свои правила, и Латтанци уже давным-давно отошел от тех принципов, память о которых теперь сохраняет лишь как рекламу истории своего бизнеса. Он уже давно и Блэйке шьет много чего, и даже просто на клей сажает некоторые модели. У него остался биспоук, но Зинтала то зачем, если он купил бренд Гатто!
Многие оппоненты нахватались терминов полностью не понимая их значения на практике. В публикациях г-на Рагимова четко определено понятие ручная работа в современном производстве как фабричном, так и мастерских, и не надо заниматься его подменой. Никто сейчас полностью в ручную не шьет. Все используют станки, машины и оборудование облегчающее процесс. Никто зубчатым роликом не катает разметку под отверстия иглы для соединения частей верха обуви. Рэм когда-то публиковал фото броггов Динкелакера сшитых по старинке. Все кривое косое, неприятно смотреть. Операция по пришиванию верха обуви к подошве не имеет полноценного права присваивать лэйбл – ручная работа. Все операции на фабрике имеют ручную доводку, обколачивание обуви не делается станком-автоматом, и затяжка разделена на две фазы, окраска обуви, полировка, прошивка щвов верха на некоторых моделях и прочее, все там тоже в ручную!
Комментарий Мерфи с Форест и Сан правилен, так как соразмерен настоящему времени. Форест уже давно не выпускает сам обувь, отшивается у Крокетта, и других. Да сама марка уже не актуальна. Просто историческое имя, которое кануло в лету.
Для того, чтобы понимать сколько делается пар одним сапожником, надо знать историю, и сколько было население в тот момент в регионе проживания. Босиком как Сократ никто тогда не ходил. И примерять старые цифры к возросшему населению планеты, К изменившемуся образу жизни, отношению к потреблению продукта в современном мире нелепо.
«Тот, кто хотел научиться профессии сапожника, должен был иметь на это основания, а также выполнить ряд условий. Учеником мог стать только сын венчанных родителей, выходец из добропорядочной семьи или человек женившийся на вдове сапожника. После предоставления соответствующих документов, подтверждающих родословную, претендент должен был провести в мастерской 14 дней, для того чтобы доказать свою сноровку, желание работать и свой талант, а по истечении испытательного срока и оплаты за ученичество, с ним заключался договор со стороны мастера, чьей задачей с этого времени было передать молодому начинающему сапожнику все приемы ремесла и позаботится о его примерном поведении. В среднем время учебы тогда составляло три года, а если не было денег на ее оплату, то она растягивалась до четырех лет. По истечении установленного срока и изготовления пробной работы на звание подмастерья, мастер отправлялся в странствие на 6-9 лет, чтобы углубить и расширить свои познания в других мастерских. В 17-ом веке это странствие сократили до полутора лет, но оно по-прежнему оставалось непременной составляющей частью обучения сапожному ремеслу. Во время своего странствия подмастерье должен был проводить в каждой сапожной мастерской по меньшей мере шесть недель. В документе, а позднее в специальной книжке, где велись отметки о стажировках, отмечалось не только время, но и поведение подмастерья. После окончания путешествия подмастерье изготавливал работу на звание мастера, которой он перед старейшими членами цеха подтверждал свои знания и умения. За восемь дней он должен был изготовить четыре пары ботинок и одну пару сапоги.»