#Чубаров
До мерных ходиков Теоретической Истории мне конечно далеко, но двигаемся потихоньку.
Итак, Владимир Егорович добрался до третьей 36-ти летней фазы четвёртого 144-го имперского ритма России. Без тени иронии скажу, что это достижение! Первый 12 летний период этой фазы мы рассмотрели, он носил политический характер и в современной историографии называется временем «физиков и лириков», хрущёвской «оттепелью».
После того как история решила, что в доме все тапки у коллективное Политбюро под председательством Брежнева Леонида Ильича, начинается 12-и летний экономический период 1965-1977 годов. У «них» она называется реформа Либермана, у нас реформа Косыгина. И аккуратно укладывается в предложенные концептом Теоретической Истории рамки. Назовем её реформой Косыгина — Либермана, чтоб никому обидно не было. Ритм растит свою мощь, накапливает «жирок», который придётся растрясти в следующий исторический отрезок, идеологический период 1977-1989 годов.
Что я знаю о Егорыче этого времени?
Знаю что он на поселении на северах, знаю что в начале 60-х начинают переписываться с Ольгой Лаврентьевной. Ближе к середине десятилетия она начинает ездить к нему на поселение.
По освобождению они женятся и пробуют съехаться. С пропиской в Ленинграде ничего не получается и они пробуют устроиться в пригороде, за «100 километром». С начала у брата Александр Лаврентьевича на ст. Поповка (Красный Бор), что под Ленинградом. Потом в Любане. Но нет. Дальше их стало таскать по всему северо-западу. Детей у них так и не случилось.
Нельзя сказать, что они бедствовали на фоне экономического подъема. Егорыч в любом месте быстро находил себе работу, друзей, знакомых. Но жили беспокойно, без своего угла. Хотя и снимали квартиры, комнаты им ведомственные давали в бараках, даже маленький домик он в Нахаловке поставил. В городе они осели к концу 60-х. Ольге Лаврентьевне дали квартиру от большого строительного треста, который работал по всему союзу. Там очередь на жильё двигалась быстрее. Ей пришлось работать малером — штукатуром. Маленькая, хрупкая, тихая. Плохо себе это представляю. Рассказывала, что через некоторое время её перевели на оклейку обоев и там от нее отстали. И каким то макаром им удалось получить квартиру в городе.
Там Егорыч заметно прибарахлился. Но речь не о секретерах и люстрах. Он начал формировать библиотеку, вооружаться мольбертами, фото радио аппаратурой, музыкальными инструментами, много рисовать, снимать. У него это проходило волнами, поиск, покупка, активное использование, продажа, поиск нового, передового.
Всё это сильно выручило Ольгу Лаврентьевнну в 90-е годы, в это время ей пришлось распродать почти всё, что бы хоть как то оставаться на плаву.
По житейски это понятно, но очень печально. Книги, картины, рисунки, фотографии с негативами, подшивки, аппаратура профессионального уровня, домик в деревне, мотоциклетка, всё это свидетельства того времени. Всё уходило, продавалось, исчезало. Ей даже получалось этими деньгами поддерживать родню, нашу семью. Большое спасибо за это и Владимиру Егоровичу и Ольге Лаврентьевне, но обидно до слёз!
Он тоже работал на разных предприятиях строительной отрасли, но везде через некоторое время становился наладчиком оборудования, станков, поверщиком измерительных приборов, инструментальщиком и прочая, прочая. Про рационализаторство и изобретательство я уже писал, здесь оно раскрылось в полной мере. По службе его продвигать не могли, поэтому акцент был в основном на материальном премировании. Но и без этого люди шли к нему со своими требами, деньги он брал редко, чаще отказывался. Иногда возвращал вещь с ремонта с сильно измененными потребительскими качествами, народ даже ругался в шутку. Он говорил, что главное не конструктив, а функциональное назначение. ))
Я например помню, что он так настраивал обычные холодильники, что в морозилках переставал намораживаться наледь и их не нужно было размораживать. Народу очень нравилось. Он говорил, что это небольшие конструктивные изменения, по производителю это не интересно и не нужно.
Для себя в основном занимался живописью и фотографией. У родни были его картины. У нас сохранилась «Девочка у колыбели». Сохранилась только потому, что была повреждена при переезде, а Егорыч не успел при жизни её отреставрировать. Так и висит у Родителей на даче. Примечательно, что моя старшая дочь, очень похожа на девочку с этой картины. Хотя между ними разница почти в 50 лет. Бывает так.
Видимо как раз этого периода и подручный Ленинградец. Часов было много, и в доме и по ремонту, а рационализаторская мысля не спала. Так и родилась ключница около часовой тематики. Мелочишка, но приятно и удобно.
На фото Ленинградцы на отдыхе. По ощущению Крым.
|