Этот текст мы решили разместить здесь по разным причинам. Главная из них - предвзятое отношение к российским часам. Не секрет, что оно укоренилось благодаря нестабильному состоянию отечественного часпрома: начиная от незавидного качества итак не самой лучшей продукции, и заканчивая тем, что в наши дни почти все российские заводы используют при изготовлении своих часов импортные механизмы и комплектующие (и что самое захватывающее – привезенные, в основном, из Китая).
В дореволюционной России наиболее распространенной формой часового производства были небольшие городские ремесленные мастерские (как правило, с примитивным оборудованием). Некоторые типы часов, такие как солнечные, или, например, морские хронометры изготавливались в мастерских государственных учреждений: Академии Наук, Академии Художеств, Обсерватории, а также на оружейных заводах - Нижнетагильском, Тульском, Сестрорецком.
В отличие от стран Запада, часовых фабрик в России практически не существовало. Исключение составили три часовые фабрики, организованные во время Екатерины II, но их недолгая деятельность прервалась в начале ХIХ века. Отдельные часовые производства ХIХ века, называвшиеся фабриками, по существу были мануфактурами с применением, в основном, ручного труда. Здесь уместно вспомнить настенные часы несложной конструкции фабрики братьев Дмитриевых в Москве, ходики фабрики Г. Афанасьева в подмосковном Шарапове (часы известных швейцарских фирм – «П. Буре», «В. Габю», «Г. Мозер», имевших в России сборочные мастерские, к российским, конечно же, мы не относим).
На конец XIX - начало XX, из-за недальновидной таможенной политики царского правительства, многомиллионный спрос на миллионы золотых рублей удовлетворялся за счет ввоза часов из-за границы (как в целом, так и разобранном виде). Были введены высокие таможенные пошлины на часы в собранном виде, поэтому таким образом ввозились только часы самых дорогих сортов и марок. И в России появилось великое множество сборочных мастерских, не требовавших больших капиталовложений. Кстати, отсутствие фабрик можно объяснить и тем, что производство часов из-за сложности механизма требует огромных финансовых затрат, а также специально подготовленного высококвалифицированного персонала.
Любопытно, что пик часового производства в нашей стране пришелся на советские времена. Но советские времена давно прошли, и то, что работало тогда, не работает теперь. Безусловно, нашей великой державе нельзя охватить все области человеческой деятельности. Тем более что в стране, где когда-то производилось всё (в том числе и в области высоких технологий), к сожалению, очень многое распродано, разворовано и бездарно утрачено (вспомните Петродворцовый часовой завод). На наш взгляд, здесь есть и результат политики государства, коррупции в среде таможенных органов. Интересно, что число ввозимых в Россию часов сейчас составляет около 80% от общего количества продаваемых в нашей стране. Из них порядка 70% завозятся по неким "серым" или "черным" схемам, т.е. без уплаты таможенных пошлин. Следствием этого является низкая стоимость импортных часов, с которой отечественному производителю конкурировать весьма сложно.
Нам трудно в чем-то винить руководство отечественных часовых заводов: у нас нет необходимости содержать целый завод и регулярно платить людям зарплату. И в этом случае, безусловно, ставить механизмы за 55 центов (сделанные в Китае) и писать на циферблате гордое "Сделано в России" гораздо легче, чем грамотно организовать работу десяти цехов, производящих российские часовые механизмы. Но нам будет очень обидно, если через десять лет из прежних полутора десятка заводов останутся всего один-два, а возможно и вовсе не останется в России предприятий, выпускающих собственные часовые механизмы...
И все-таки хочется верить в лучшее. Именно поэтому мы хотим, чтобы Вы помнили имена Великих Мастеров, немало сделавших для того, чтобы словосочетание РУССКИЕ ЧАСЫ не было пустым звуком.
Становление советской часовой промышленности
Империалистическая и гражданская войны разрушили то небольшое часовое производство, которое имелось в России. Фабрики и мастерские, производившие прежде часы, бездействовали. Прекратился и импорт в страну часов, деталей и фурнитуры для них. Если перед началом войны, в 1913 году, по данным Главного таможенного управления, в Россию было ввезено только крупных, не карманных часов 3,5 миллиона штук на сумму 18 миллионов рублей и часового товара - деталей и фурнитуры - в 1911 и 1912 годах ввозилось более чем на 3 миллиона рублей (и это при рынке, довольно насыщенном часовым товаром), то с 1916 по 1923 год часовой товар в страну совершенно не ввозился.
В 1919 году все часовое производство Советской России находилось в ведении организации Агентство часов, являвшейся подразделением ВСНХ. В 1920 году организуется главк точной механики, которому было передано Агентство часов. Что из себя представляло тогда часовое производство, видно из перечня передаваемых Главточ-меху объектов: первая государственная часовая фабрика "Новь" (бывш. Рейнина), не работавшая с 1918 года, мастерская по сборке и ремонту и кладовая полуфабрикатов карманных и стенных часов при складе № 13; склад фурнитуры и инструментов № 14; сортировочная шаблонов; государственная фабрика стенных часов в Шарапове (бывш. В. Платова); склад полуфабрикатов и материалов фабрики П. Буре; центральные починочные мастерские (бывш. М149 единиц.
Был организован выпуск часов на существующих предприятиях. В 1922 году наладили производство ходиков на заводе "Авиаприбор". За два года здесь было выпущено 20 700 ходиков и 37 300 будильников из импортной фурнитуры. В целях удешевления продукции постановлением президиума ВСНХ РСФСР от 7 апреля 1924 года часовая фабрика "Новь" была слита с заводом "Авиаприбор". После слияния этих двух предприятий "Авиаприбор" выпустил в 1925/26 хозяйственном году 150 тысяч ходиков и 350 тысяч будильников. В 1928 году сборку будильников начали на заводе МЭМЗ (Московский электромеханический завод), а в 1930 году сюда было передано все часовое производство с завода "Авиаприбор".
В очень небольших количествах возобновился ввоз часов из-за границы, но всего этого было крайне мало, поскольку в стране совершенно истощились запасы часов и часовой фурнитуры. К тому же индустриализация страны, повышение культурного уровня населения, нужды Красной Армии и Флота, железных дорог повысили спрос на часы.
В 1926 году Г. О. Канн, крупный специалист часового дела, писал: "Пора нам встряхнуться и понять, что и мы можем стать на путь серьезной конкуренции с заграницей в деле часового производства. Правда, не надо закрывать глаза на то, что в настоящее время техника часового производства за границей стоит на такой высоте, что потребовались бы значительные усилия для того, чтобы догнать в этом отношении заграницу. Мы опаздываем в этой отрасли промышленности, и сильно опаздываем, но дело не безнадежно, ибо на нашей стороне такое преимущество, как обширность внутреннего рынка".
Впервые проект организации отечественной часовой промышленности был направлен В. И. Ленину в 1920 году В. О. Пруссом. Поскольку имя этого пионера часовой промышленности еще не раз встретится в книге, познакомимся подробнее с его жизнью и деятельностью.
Владимир Осипович Прусс родился в 1883 году в местечке Городок Витебской губернии в семье бедного ремесленника. Двенадцати лет он был отдан учеником в кустарную часовую мастерскую в Невеле. За годы обучения ему довелось пройти "полный курс" ученичества: мальчик на побегушках, прислуга хозяина и его домашних, объект издевательских выходок подмастерьев. Свободолюбивый по натуре подросток не выдерживает такой жизни, и с 15 лет начинаются скитания юного часовщика по разным городам. Он приобщается к революционному движению и в 1902 году попадает в ссылку в Сибирь. За распространение нелегальной литературы среди солдат он подвергся 10-месячному заключению в одиночке Иркутского тюремного замка. После освобождения из тюрьмы бежал из ссылки. Около двух месяцев жил нелегально в Вильно и Белостоке, а в 1905 году, преследуемый полицией, бежал в Швейцарию, где жил политэмигрантом около 20 лет.
В Швейцарии Пруссу довелось встречаться с В. И. Лениным. В своих воспоминаниях он рассказывал, как впервые познакомился с Владимиром Ильичом. Дело в том, что Прусс бежал из России без паспорта. Швейцария была либеральной страной, и устроиться там политэмигранту было сравнительно нетрудно. Устраивались разными способами: по чьему-либо поручительству, по каким-нибудь документам, подтверждающим, что проситель действительно политэмигрант, а не уголовный преступник.
Поступив на часовую фабрику в местечке Гренхем Солотурнского кантона, Прусс вызвал из России свою знакомую, на которой хотел жениться. Но по ее приезде оказалось, что они не могут узаконить брак без наличия паспорта у Прусса, а без брачного свидетельства им не сдавали комнаты. Оказавшись в таком безвыходном положении, Прусс рассказал об этом своему другу по эмиграции М. Барковскому, а тот порекомендовал ему обратиться за советом к В. И. Ленину.
Прусс писал: "К Ленину обращались члены колонии политэмигрантов не только как к руководителю фракции большевиков РСДРП и не только по вопросам политического характера, но часто и по личным бытовым вопросам, за советом и помощью".
Прусс ездил к В. И. Ленину в Женеву, и Владимир Ильич помог ему в оформлении заграничного паспорта. При встрече Ленин расспрашивал Прусса о его прошлой политической жизни, где был арестован, в каких тюрьмах сидел, с кем вместе сидел и т. п. Владимир Ильич посоветовал Пруссу не оставаться в Гренхеме, а выехать в какое-нибудь другое место, где есть часовые фабрики, причем не в католический, а в протестантский кантон, там люди менее придирчивы. Прусс с женой так и сделали. Сначала они поселились в Биеле, а через два года переехали в Берн.
С началом империалистической войны в 1914 году в Швейцарию приехало много новых русских эмигрантов, бежавших из Германии: студенты и политические эмигранты. Жизнь в русской колонии заметно оживилась. В Народном доме в Берне на Цойгхаусгассе и в эмигрантской столовой и кафе происходили горячие споры о характере войны, о патриотизме. Эсеры и большинство меньшевиков занимали оборонческую позицию. В конце августа 1914 года, когда в Берн приехал Ленин, определилась четкая и ясная позиция большевиков.
Выступления В. И. Ленина Прусс непременно посещал, внимательно слушал, но личных контактов с 1905 по 1914 год у них не было.
Как-то гуляя за городом, Прусс встретил идущего в задумчивости человека. Поравнялись, посмотрели друг на друга и прошли, не поздоровавшись.
"Я сделал не более трех шагов, - вспоминал впоследствии Прусс,_ очнулся: ведь это Ленин. Посмотрел ему вслед, и в этот момент и он обернулся, наши взоры встретились, и мы идем друг другу навстречу.
- Здравствуйте, товарищ Ленин!
- Здравствуйте, товарищ...
- Я Прусс. Узнаете меня?
- Да, да, Прусс, как же, как же, узнаю. Ну, как вы устроились тогда с паспортом, все ли благополучно?..
Как будто я пробудился от глубокого сна, - продолжает Прусс, - очень обрадовался этой встрече. Погуляли мы с полчаса, поговорили о разных новостях. Владимир Ильич расспрашивал меня, как живу, где работаю, как будто мы старые и близкие друзья".
Потом были знакомы семьями. Жена Прусса, портниха по профессии, по рекомендации Д. 3. Шкловской, жены секретаря Бернской секции большевиков Г. Л. Шкловского, шила в их доме для политэмигрантов. Старшая дочь Прусса Рашель и дочь Шкловских Евгения - подружки, часто играли вместе в доме Шкловских. "Ильич шутил с младшими девочками, дразнил Же-нюрку", - вспоминала Н. К. Крупская.
А вот что вспоминает известный художник Швейцарии Пауль Мюллер (Паоло). "Когда я сидел за верстаком в мастерской Прусса, зашел мужчина средних лет. Поздоровался с Пруссом и говорил с ним по-русски. Это был Ленин, он тогда жил у моего дяди на улице Зей-денвег в доме № 8, рядом с Ленггассе. Я тогда не был политически подкован и только много лет спустя узнал, кто был Ленин".
http://chaikin-k.livejournal.com/928.html
08.01.2011, 18:31
Похожие темы
