Повырывал тут кусочками, но не из контекста.Забавно, едко и в тему , хотя и перебор
http://www.timeway.ru/articles/mitoz_v_stile_lyuks/
Каждый год появляется 3—5 новых марок одних только престижных часов, которые немедленно вступают в конкуренцию с грандами рынка, предлагая модели с турбийонами и прочими усложнениями, драгоценной отделкой, неожиданным дизайном, изготовленные из уникальных материалов по уникальным же технологиям. При этом почти все подобные проекты, кроме совсем уж невнятных или чересчур авангардных, практически сразу завоевывают популярность у благодарной аудитории. Новой марке престижных часов не нужно долго пробиваться на рынок и доказывать свою состоятельность, что уже само по себе является парадоксом, вступающим в противоречие с эпитетом «престижный». Между презентацией марки на Базельской выставке (или в лобби какого-нибудь известного отеля Женевы) и выпуском осенней коллекции, которая мгновенно раскупается в бутиках, проходит всего полгода... И уже на следующем Базеле мы имеем дело с «известным производителем часов de luxe, представившим свой новый шедевр».
..............
Заговор продавцов
Есть и еще одна причина появления такого количества — буквально по 5—10 в год — новых часовых компаний: они очень удобны для торговли. Поставить в бутик элитную малоизвестную марку проще и дешевле, чем работать с всемирно прославленным брендом. Коллекция будет маленькой, затраты на нее небольшие, и, как ни странно, продать те пять моделей, выставленных в витрине, гораздо легче, чем 20 часов от марки «с историей». К тому же нет конкурентов, с которыми клиент может сравнить цены, значит, на «маленьких часах» магазин может иметь большую маржу.
Одно из следствий глобализации и неумолимой монополизации рынка крупными компаниями приводит к тому, что продавать исторические, всем известные и респектабельные марки уровня Patek Philippe и Breguet могут лишь не менее могучие, респектабельные магазины. «Гранды» требуют для своих коллекций хорошего окружения, поддержания большой коллекции и серьезных усилий по продвижению. Новички же не выдвигают таких условий. Так, стремясь повысить престиж марки, Omega сократила число магазинов, где она представлена, и сосредоточилась на серьезных сетевых и собственных фирменных бутиках. Тем самым знаменитая марка невольно открыла дорогу большому числу малоизвестных независимых часовых компаний.
Какие аргументы приводит человек, купивший часы недавно появившейся марки?
«Я выбрал эту модель, потому что бренд не растиражирован — не хочу быть как все». Знакомая фраза? На самом деле, она правдива лишь отчасти.
Это не «он их купил», это «ему их продали» в магазине. Человек бы никогда не поехал за ними за тридевять земель на занесенную снегом фабрику или в единственный в мире бутик на узкой улочке Ле-Локля. Он просто зашел в часовой магазин и выбрал, что выглядело наиболее ярко и к чему его подтолкнул стимулированный бонусом продавец. Яркими оказываются именно новоделы, а персонал обучен продавать бренды с наибольшей маржой.
Если звезды зажигают, значит, это кому-то нужно. В данном случае нужно не только и не столько знатокам сложной и эксклюзивной механики. Один из факторов резкого роста числа новых люксовых часовых марок — людям их просто-напросто навязывают.
Кружок верных Вердюренов
Спринтерский путь никому не известного бренда от первой коллекции до звания «престижного производителя» был бы невозможен, если бы не главное оружие современности — информация. Речь идет вовсе не о затратах на рекламную кампанию, приглашении знаменитостей в качестве послов и участии в громких PR-акциях. Мы говорим о вполне искреннем и даже бескорыстном интересе, который проявляют представители прессы к любому появившемуся на часовом небосклоне люксовому бренду. Журналистам надо о чем-то писать, и это касается не только авторов профессиональных часовых изданий. На выставках в Базеле и Женеве достаточно представителей и «глянцевых» СМИ, и серьезной деловой и аналитической прессы. Всем им нужен информационный повод, а появление нового необычного бренда эксклюзивных часов — гораздо лучший его вариант, чем выпуск очередной классической модели от древней марки.
Так, о запуске новой маркой Roman Jerome линии часов Titanic DNA в корпусе из обшивки «Титаника» можно было прочесть практически во всех послеба-зельских выпусках глянцевых журналов. Ни копейки ни за одну публикацию Roman Jerome потрачено не было, а часы из первой серии были проданы еще до того, как волна многочисленных перепечаток о событии докатилась до региональной прессы. Такая удачная «раскрутка» во многом была заслугой Ивана Арпа, который придумал концепцию Titanic DNA. Арпа — один из самых умелых часовых менеджеров, до Roman Jerome помогавший Жану-Клоду Биверу превратить умирающую Hublot в супермодный бренд. Ну кто из журналистов станет проверять, правда ли корпус Titanic DNA сделан из куска «Титаника»?
У каждой новой марки люкс, появляющейся на рынке, есть надежная гарантия от резкой публичной обструкции. Журналисты, пишущие о часах, вовсе не покупаются подарками производителей: они искренни в своем восхищении. В этом отношении часовые обозреватели напоминают постоянных гостей салона госпожи Вердюрен из «Поисков утраченного времени» Марселя Пруста. Кто не помнит это великолепное общество, в которое принимались люди самые разные и знатность с образованностью в котором ценились меньше главного качества каждого нового члена «кружка» — верности. Каждый гость салона не должен был оттачивать свое остроумие на хозяевах и не пропускать ни одного приглашения от Вердюренов. Тот, кто переставал принимать образ жизни и мыслей Вердюренов как единственно правильный, тут же лишался их любви и уважения. Даже на специализированных, посвященных часовому искусству сайтах в Интернете сегодня не встретишь язвительного анализа какой-нибудь громкой новинки. Если, например, в часах установлен обычный калибр ЕТА 2824-2 без всяких усложнений, обозреватели просто сосредоточатся на особенностях гравировки мостов, дизайне циферблата или оригинальной конструкции застежки браслета. Semper fidelis, «всегда верный» — девиз галльских рыцарей XIII века, города Львова, салона госпожи Вердюрен, американских морских пехотинцев, а теперь еще и часовых обозревателей.